Abstract: After the 1968 emigration, very few Jews remained in Poland, and even more miniscule was the number of “Jewish Jews.” Since then the number has grown somewhat, and much of it is due to the process of de-assimilation; i.e., some people with Jewish ancestors raised in completely Polonized families began to recover, reclaim, and readapt their Jewish background. An analysis of this phenomenon is offered with a series of putative reasons for its occurrence. The individuals constituting the “products” of de-assimilation are the majority of Polish Jews today and form much of the current leadership. While individuals everywhere can strengthen their ties to the Jewish people and can experience teshuvah or another kind of “Judaization,” the process of de-assimilation does not seem to be reducible to those moves. It begins with no Jewish identity, and is highly dependent on the attitudes and cultural trends in the majority society. It does not remove the de-assimilationists from the majority culture. The phenomenon is general and deserves to be studied as a sociological mechanism working in other cases of assimilation to a majority culture. In the Jewish case, it is especially dramatic. Probably the first example can be found in the evolution of the Marrano communities settled in Holland. The presence of de-assimilation seems to differentiate some European, first of all East European, communities from the globally dominant American and Israeli ones. Probably this rather new concept is needed to describe a significant part of the world of the Jews of twenty-first century Europe.
Abstract: Книга содержит результаты комплексного социологического исследования российского еврейства, проведенного в 2010 году фондом "Общественная экспертиза" под руководством Игоря Яковенко. Результатом исследования стала представленная авторами гипотеза о структурно-функциональной модели еврейского мира, раскрывающая причины двух главных аномалий еврейского народа: механизма уникального трехтысяче-летнего выживания еврейской цивилизации и непропорционально большого вклада евреев в науку и культуру XX века.
В исследовании впервые дан сравнительный социологический анализ ашкеназов и горских евреев, в ходе которого доказана гипотеза о полиэтнической структуре российского еврейства.
Анализ фундаментального внутреннего противоречия между соблюдающими евреями "ядра" и ассимилированными евреями "оболочки", а также исследование "мембраны", отделяющей еврейский мир от нееврейского, позволили авторам выдвинуть гипотезу об ошибочности прогнозов об "умирании российского еврейства" и скором "конце еврейской цивилизации" и ее трансформации в неоэтнос.
Исходной точкой исследования стал семантический и социологический анализ понятия Jewish Peoplehood (принадлежность к еврейскому народу), которое, по мнению авторов, имеет шанс стать одной из несущих конструкций нового понятийного аппарата, необходимого для описания современного еврейства.
Abstract: Throughout its centuries-long history in Russia, the Jewish minority knew oppression, pogroms and genocide, as well as inclusion and tolerance demonstrated by the Russian majority. The Jewry responded with escape (Palestine/Israel, the U.S. or elsewhere) or assimilation in the course of which those who remained in the Soviet Union abandoned their faith, language, traditions and ways of life. They tried hard to look and behave like standard Soviet Russians with a slight tint of "Jewishness," which helped them be very successful in chosen professions, science and art. During the last 20 years, those of the Jews (their number is small) who decided to stay have been enjoying unprecedented tolerance demonstrated by the authorities and common Russians. In this atmosphere, the dissimilation trends (back to Judaism and tradition) have flourished alongside with continued assimilation and emigration.
Abstract: Germany’s acceptance of its direct responsibility for the Holocaust has strengthened its relationship with Israel and has led to a deep commitment to combat antisemitism and rebuild Jewish life in Germany. As we draw close to a time when there will be no more firsthand experience of the horrors of the Holocaust, there is great concern about what will happen when German responsibility turns into history. Will the present taboo against open antisemitism be lifted as collective memory fades? There are alarming signs of the rise of the far right, which includes blatantly antisemitic elements, already visible in public discourse. But it is mainly the radicalization of the otherwise moderate Muslim population of Germany and the entry of almost a million refugees since 2015 from Syria, Iraq, and Afghanistan that appears to make German society less tolerant and somewhat less inhibited about articulating xenophobic attitudes. The evidence is unmistakable—overt antisemitism is dramatically increasing once more.
The Future of the German-Jewish Past deals with the formidable challenges created by these developments. It is conceptualized to offer a variety of perspectives and views on the question of the future of the German-Jewish past. The volume addresses topics such as antisemitism, Holocaust memory, historiography, and political issues relating to the future relationship between Jews, Israel, and Germany. While the central focus of this volume is Germany, the implications go beyond the German-Jewish experience and relate to some of the broader challenges facing modern societies today.
Abstract: En transformant les Juifs en citoyens, la Révolution française bouleverse leur statut. La logique révolutionnaire, hostile par principe aux corps intermédiaires, incite les Juifs à renoncer à leur structure communautaire propre. L'intégration à la Nation est désormais leur but : c'est seulement dans la sphère privée qu'ils peuvent préserver leurs traditions et leur fidélité.
Pierre Birnbaum ne se contente pas de retracer l'histoire des épousailles entre la France et ses Juifs, avec ses temps forts, ses moments de crise et ses grandes figures. Il développe une thèse originale : après avoir été longtemps l'agent de l'uniformisation républicaine et laïque, c'est aujourd'hui l'Etat qui incite les Juifs à se constituer en une communauté, largement « imaginaire ». Philosémitisme républicain et antisémitisme nationaliste se renforcent curieusement et « communautarisent par le haut » les Juifs français, tentés eux-mêmes de reconstituer, « par le bas », une communauté.
Le chemin de la Révolution française à Carpentras symboliserait-il le passage imprévu de la citoyenneté à la communauté ?
Abstract: This article argues that twenty-first century cultural representations of British-Jewish life are, on the one hand, various, popular and successful, and, on the other, defensive and apologetic to the extent that they are liable to offer readers and viewers literal and aesthetic translations of the detail of Jewish culture. It explores the workings of such a process in relation to a variety of recent texts about contemporary and wartime British-Jewish life, including Howard Jacobson’s novel The Finkler Question, Mike Leigh’s play Two Thousand Years, Robert Popper’s television series Friday Night Dinner, and fiction by Andrew Sanger, Naomi Alderman, Charlotte Mendelson and Natasha Solomons.
Abstract: Porträts von 17 jüdischen Gemeinden in Europa.
Am Ende eines für Europa geschichtsträchtigen und vor allem für Juden tragischen Jahrhunderts entwerfen 18 Autoren individuell gestaltete, einander ergänzende Porträts jüdischer Gemeinden, die Auskunft geben über das Leben und Wirken der Gemeinschaften, über deren Gegenwart und Vergangenheit, ihre Strukturen und Voraussetzungen. Diese Bestandsaufnahmen des jüdischen Lebens führen quer durch Europa: nach Österreich, England, Frankreich und Deutschland. Es folgen Beiträge über die Türkei, einen jahrhundertealten Zufluchtsort für Juden, den jüdischen Nachwuchs in Osteuropa, über Thessaloniki, die Juden im Gebiet der ehemaligen Sowjetunion, deren Gemeinschaft durch anhaltende Emigration bedroht ist, und über die wirtschaftliche und soziale Not der ukrainischen Juden. Der Leser erfährt von der Entwicklung der kleinen aber dynamischen jüdischen Gemeinde von Litauen, von jener in Estland und von der unerwarteten Wiedergeburt des Judentums in Polen, dem einzigen Land in Europa mit einer wachsenden jüdischen Bevölkerung. Nach einem Beitrag über die neuerwachten Gemeinden Prag und Bratislava gibt der Band einen Überblick über die Geschichte des Judentums im Rumänien des 20. Jahrhunderts, erzählt von der »ungarischen Renaissance« und porträtiert die kroatische jüdische Gemeinde, die nun, nach beinahe 50 Jahren wieder einen Rabbiner hat. In einem abschließenden Essay fordert die französische Historikerin Diana Pinto das Wiederentstehen einer europäischen jüdischen Identität und gemahnt die Gemeinden an ihre Pflicht der Erinnerung.
Abstract: Представляем читателям заключительную статью из серии
публикаций, основанных на материалах этносоциологического
исследования, впервые проведенного в 1992–1993 гг. в Москве,
Санкт-Петербурге и Екатеринбурге, повторенного в тех же
городах в 1997–1998 гг. и посвященного разнообразным аспектам
формирования национальной идентичности российских евреев.
Оба раза с помощью формализованного интервью были опрошены
по 1300 респондентов в возрасте 16 лет и старше по репрезентативной для каждого из трех городов выборке. В первых двух статьях серии (см. «Диаспоры», 2000, № 3; 2001, № 1) подробно описаны концепция, методология, инструментарий проекта,
а также рассмотрены его эмпирические результаты, касающиеся
структуры этнической идентичности, роли иудаизма и традиций
в жизни современного еврейства, влияния семьи и ближайшего
социального окружения на национальную самоидентификацию,
освоения культурного наследия, участия в еврейском организованном движении, политических настрений еврейского населения.
