Abstract: The present qualitative and quantitative research highlights the contemporary ethno-local aspects of the Greek Jewish identity(-ies), that is Sephardic and Romaniote traditions, within the ever-changing world and more specifically, within the context of the secularized local Greek society. The religious identity of Greek Jewry, although referring to the acceptance of the Jewish religion (Orthodox Judaism) is presented theoretically as their basic coherent element; however, it has acquired another more cultural meaning in practice.
Through this empirical research, this article seeks to examine how the self-characterization of a person as a Jew currently living in Greece, is expressed, which ethno-local characteristics emerge, and how those are differentiated from generation to generation both within and outside the Jewish context and environment. For this research purpose, one hundred and fifty Jews (150) aged 18-75 years old from four different Greek towns (Athens, Thessaloniki, Larissa, Volos) were interviewed. The interviews were conducted during 2016-2017 in the largest Jewish communities in Greece (J.C.A., J.C.T., J.C.L., J.C.V.),2 located in the above cities
Abstract: Kniha sa zaoberá židovskou komunitou v období po novembri 1989. Úvodné časti (Úvod, Výskum, Literatúra) majú informatívny charakter. Ťažisko knihy tvoria tri kapitoly. Prvá z nich, nazvaná Komunita, sumarizuje vznik Ústredného zväzu Židovských náboženských obcí a jeho vzťahy s náboženskými obcami. Priestor dostala aj charakteristika základných pojomov, súčasné aktivity a dve dôležité inštitúcie židovskej komunity: Dokumentačné stredisko holokaustu a Židovské komunitné múzeum, ktoré pôsobí v priestoroch bratislavskej synagógy.
Druhá kapitola si všíma dva historické sviatky (Pesach a Chanuka), ktoré porovnáva s prejavmi pripomienok holokaustu. Autor analyzuje spoločné a rozdielne znaky, premeny v čase, ale hlavne význam, aký majú tieto príležitosti pre súčasníkov.
V kapitole Symboly autor analyzuje a prepája zdanlivo nesúvisiace fenomény, ako sú synagóga, kaviareň, židovský humor či memoriál Chatama Sofera.
Záver monografie ukazuje, že pre zložité súčasné procesy sú charakteristické tri zdanlivo jednoduché pojmy: zjednodušovanie, individualizácia a najmä selektívny prístup k tradičným religióznym a sviatočným javom. V praxi to znamená prechod od kolektívnej realizácie aktivít k individuálnym prejavom, od verejného k súkromnému a v konečnom dôsledku od komplexného k selektívnemu. Predovšetkým faktor selektívnosti sa javí ako určujúci pri analýze súčasného stavu a úvahách o možných trendoch budúcnosti.
Abstract: The Gen17 Jewish Community Survey was a nationwide study designed to gather detailed information
about Australia’s Jewish community. This report provides insight into selected key
findings that have emerged from a preliminary data analysis. It has been designed to demonstrate the
potential breadth and value of Gen17 data to the many organisations and Jewish service providers
operating in the community. The present analysis barely scratches the surface of the information that is
potentially available from this survey and more in‐depth, topic‐based reports are planned for the near
future.
Gen17 covers a wide variety of topics aimed at delivering information about all major aspects of the
Jewish Australian experience. For a population with a significant migrant component, it explores
migratory histories, languages and experiences. For a community committed to furthering Jewish life it
covers Jewish schooling, Jewish education, Jewish student experience, Jewish identity, Jewish
partnerships as well as aspects of Jewish communal life from fundraising to volunteering. For a caring
community it investigates child care, health and welfare, socioeconomics and poverty. And for a
politically engaged community it provides data on attitudes towards and engagement with Israel,
experience of antisemitism, the Holocaust, as well as data about life in Australia more generally.
Abstract: Wladimir Kaminer has become something of a poster-boy for the 'Kontingentflüchtlinge [Quota Refugees]', the term applied to Jews from the former Soviet Union who immigrated to Germany between 1990 and 2006, as a result of a decision made first by the GDR and then adopted by the reunified Federal Republic. Kaminer writes little about his Jewishness in his work, but, in his first book, Russendisko (2000), he discusses the Jewish identity of Russian-speaking Jews living in Germany, viewed through the lens of Multikulti [multicultural] Berlin. Kaminer depicts them as just another of Germany's ethnic minority groups and, as such, nothing special. Given both Germany's past and the reasons offered by the German government for allowing these Jews to emigrate in the first place, Kaminer's opinion is undoubtedly controversial. This article investigates how and why Kaminer adopts this position. It examines the pre-migration experiences of Jews from the former Soviet Union, which include: antisemitism, attitudes towards religion and discourse about the Holocaust in the Soviet Union, as well as the experiences (more unique to Kaminer) of Berlin in the 1990s, the heyday of multicultural optimism. Although Kaminer is an unusual case study who deliberately subverts the reader's expectations of his identity politics, this article aims to show that his writings on Russian-speaking Jews, while highly subjective, have a wider application than might first appear.
Abstract: La montée des revendications identitaires et l’affaiblissement de l’unité républicaine ont transformé le lien diasporique millénaire des juifs français envers Israël. Dans un contexte de pluri-appartenance et d’hyper-mobilité, leur identification semble même aboutir à un fort amalgame identitaire entre juifs et Israéliens, que l’importation du conflit israélo-arabe en France n’a fait qu’entériner. Percevant une trop grande différence face à la société majoritaire, nombre d’entre eux ont fait le choix du repli identitaire, voire même pour certains de migrer vers leur pays d’identification. Or, malgré la conception du retour qui caractérise leur installation en Israël, cette démarche nécessite une acclimatation à la société d’accueil. Cette double altérité mène à une recherche d’un entre-soi, que la plupart de ces migrants avait déjà développé en France. Ainsi, dans la confrontation à l’“autre’’, ils maintiennent une position communautaire, quel que soit leur pays de résidence.
Abstract: This article has a twofold aim: historical and practical. First, it conducts a brief historical review of the Jewish community in Serbia, addressing the ways in which this community has contributed to country’s culture, history, sciences, politics, and social life. It focuses especially on Jewish life in Serbia after the Holocaust, and the various difficulties of assimilation and emigration. Second, the essay investigates the practical realities of interculturalism in Serbia, weighing these realities against concerns about preserving Jewish identity. The article stems from three interviews: Stefan Sablić, theater director, musician, and founder of Shira U’tfila; Sonja Viličić, activist and founder/director ofNGOHaver Serbia; Dragana Stojanović, anthropologist and scholar of cultural studies. Taken together, the responses of these speakers offer novel approaches to multiculturalism and intercultural dialogue in an area with a complex history and cultural makeup.
Abstract: Emma was born in 1956. Her parents survived the Holocaust with the help of false documents and their Slavic appearance – goes the family legend. Emma was brought up by her parents, according to communist principles. She is already 17 when she first learns from her aunt that she is Jewish. She meets her husband, Ben, a Nigerian, in 1976, and they leave for Nigeria. A year later Emma returns alone, pregnant, and from then on, her relationship with Ben is almost completely cut off. In 1990, Emma sends her child to a Jewish school. The analysis of the narrative interview reveals that for Emma, the meaning of choosing a stranger from a different culture was to get rid of a stigma. The presence of the colored child born from the relationship comforts her – if she manages to hide the Jewishness of the child, this covers her Jewishness as well. Along with this, she seems to be trying to protect her son from her identity problem: the color of his skin gives clear evidence of who he is and where he comes from. A decade later, she changes her strategy: now she wants the hidden stigma to be revealed and seen. And once more she uses her son to achieve this: if her son attends a Jewish school, he becomes Jewish. And if he is Jewish, that means that she too is Jewish.
Abstract: Que font les petits-enfants de l’histoire et des valeurs de leurs grands-parents quand ceux-ci ont connu l’immigration et traversé des épreuves majeures ? Comment tracent-ils leur propre chemin entre la fidélité au passé de leur famille, les tâches du présent, la préoccupation de transmettre à leurs enfants leurs références identitaires ? Comment se passent d’une génération à l’autre les traumatismes et les valeurs ? Quel regard les descendants des immigrés portent-ils sur leur histoire familiale ? Comment assument-ils la difficile responsabilité d’en témoigner ? Comment construisent-ils leur identité et leur place dans la société ? Les auteurs présentent et analysent vingt-cinq entretiens qu'ils ont menés avec des petits-enfants de Juifs venus de Pologne, qui ont connu l'exil, la difficile intégration en France, la guerre et la Shoah, les bouleversements historiques du XXe siècle. Deux entretiens réalisés en Pologne les complètent. A travers des récits de vie intense, les auteurs proposent une réflexion originale sur ces questions dont l'actualité récente en Europe a montré l'importance des enjeux individuels, sociaux, politiques. Ils éclairent aussi des aspects méconnus du judaïsme. A une époque où les migrations tendent à devenir un phénomène généralisé, où les guerres et les génocides se multiplient, les auteurs souhaitent contribuer à une réflexion sur le devenir des immigrés et de ceux qui ont été confrontés à un traumatisme historique majeur, et sur l'aide qu'ils pourraient recevoir.
Abstract: This report, published in conjunction with the Isaac and Jessie Kaplan Centre for Jewish Studies at the University of Cape Town, contains a detailed demographic assessment of the South African Jewish population and the results of the 2019 Jewish Community Survey of South Africa – the largest and most extensive study of its kind ever undertaken. The fieldwork for the survey generated a final sample of 4,193 individuals (aged 18 and over) living in 2,402 unique households. Accounting for everyone living within those households, the report draws on data on 5,287 individuals.
Authored by JPR Senior Research Fellow Dr David Graham, the report finds that the Jewish population of the country has declined over the past twenty years, mainly as a result of migration, but also due to the natural ageing of the population. Jews have emigrated from South Africa in significant numbers since the 1960s; the study speculates that the South African Jewish diaspora may now be larger than the Jewish population living in South Africa.
However, despite the numerical decline, the report demonstrates that the South African Jewish community is remarkably vibrant and resilient. Overall, Jewish identity in South Africa appears to be stronger, and more religious, than in either Australia or the UK and the community remains very close-knit.
The study finds significant differences between the Jewish communities of Johannesburg and Cape Town, with 48% in Johannesburg self-identifying as either Orthodox or strictly Orthodox, compared with 22% in Cape Town. In Cape Town 40% self-describe as Progressive or Secular, compared with 18% in Johannesburg.
The report explores South African Jews' sense of belonging to the country and sense of satisfaction with their lives, as well as their attitudes to issues such as unemployment, government corruption and crime levels, anti-Israel sentiment and antisemitism. It also contains new data on synagogue membership and Jewish school enrolment.
The study is designed to provide an up-to-date set of empirical data to help Jewish community leaders plan for the future, including those involved in social care, health and welfare, education, religious life and combating antisemitism.
Abstract: "אם הייתי שולחת את הבן שלי לבית־ספר רגיל, הוא לא היה יודע שהוא יהודי", מספרת תמר (שם בדוי), יהודייה־ישראלית שמתגוררת בלונדון. ואכן, מחקרים מראים כי נוכחותם של ילדים במשפחה של מהגרים יהודים־ישראלים מעצימה את האמביוולנטיות של ההורים לגבי חיים מחוץ לישראל, אבל מעודדת מעורבות רבה יותר עם ישראלים אחרים, במטרה להנחיל לילדים במשפחה זהות יהודית־ישראלית ולשמור על הקשר שלהם עם המדינה היהודית. מאמר זה מבוסס על 12 ראיונות שקיימה אנג'לה דייוויס עם נשים יהודיות־ישראליות, אימהות לילדים קטנים, שמתגוררות או התגוררו בבריטניה. דייוויס בחנה את האופן שבו אותן אימהות יצרו קשרים חברתיים, מילאו תפקיד של אימהות וגידלו ילדים, וכיצד הן ניסו לוודא שילדיהן ישמרו על זהות יהודית־ישראלית, גם באמצעות אימוץ של מסורות תרבותיות ודתיות בדרכים חדשות.
Abstract: Очередной том фундаментальной серии «Народы и культуры» посвящен истории и культуре евреев на территории Российской империи, СССР и стран СНГ. В монографии рассматриваются общие вопросы происхождения и истории еврейского народа, особенности историкоантропологического облика и языков, а также проблемы изучения еврейского фольклора и этнографии. Основное внимание уделено этнополитической истории и своеобразию традиционной культуры российских евреев: их занятиям, костюму, обрядам жизненного цикла, религиозным праздникам, пище, народным знаниям, фольклору, декоративно-прикладному искусству, образованию. Специальные разделы освещают многообразные процессы, протекающие среди евреев в современном мире, взаимоотношения евреев с другими народами. В отдельных разделах даны историко-этнографические материалы по неашкеназским группам: грузинским и бухарским евреям и иудействующим. В создании тома приняли участие историки, филологи, этнографы, антропологи, социологи, фольклористы из России, Украины, Израиля и Франции.
Для историков, этнологов, культурологов, специалистов в разных областях иудаики, студентов профильных вузов и кафедр, широкого круга читателей
Abstract: Катастрофа европейского еврейства привела к почти полному исчезновению еврейской общины Германии. Чудо случилось в 1990-х годах, когда русскоязычные евреи стали тысячами прибывать в эту страну. Для местных евреев неожиданная иммиграция казалась удачным шансом, выпавшим еврейским сообществам и обществу в целом. Однако первое поколение русско-еврейских иммигрантов столкнулось с большим числом социальных проблем и трудностей интеграции на рынок труда. К этому следует добавить культурное отчуждение от немецкого общества и серьезные различия в культуре, ментальности и идентичности с местными еврейскими общинами. А также конфликты между старожилами и новоприбывшими относительно желаемых моделей организации еврейской жизни – в силу чего и через тридцать лет после начала иммиграции русские евреи все еще мало представлены в общенациональном еврейском руководстве. И все же, впервые после окончания Второй мировой войны у еврейских общин Германии появился шанс построить плюралистическую модель религиозных, культурных, образовательных и политических проектов. Второе поколение русских евреев Германии не сталкивается с проблемами интеграции, подобные проблемам родителей, и большинство из этого поколения вольется в немецкий средний класс и профессиональную элиту страны – или уже находятся там. Но при этом совершенно непонятно пока, до какой степени второе поколение русских евреев будет искать собственные корни, интересоваться еврейским наследием и участвовать в жизни еврейских общин.
Abstract: Концепция «двойной лояльности» в еврейском случае подразумевает, что еврей стоит на стороне Израиля вне зависимости от страны своего проживания, а принцип Талмуда, известный как «Закон государства обязателен для исполнения евреями» (Дина де-мальхута дина) часто рассматривается как требование к еврею придерживаться лояльности тому государству, где он живет. Попытка многих советских евреев, на разных этапах послевоенной истории этой страны, совмещать патриотизм в отношении страны проживания и преданность Израилю, воспринимался властями СССР как вызов и повод для репрессивных кампаний. Нынешняя ситуация в постсоветских странах в целом иная, и ближе к подходу современных демократических государств, признающих феномен «поли-лояльности» и двойного гражданства, закрепленного межправительственными соглашениями и программами о развитии культурных, научных, деловых и других связей.
